Бесы не только веруют, но и знают – и кем при этом остаются?
Профессор МДА Алексей Ильич Осипов
Профессор МДА Алексей Ильич Осипов в Даниловом монастыре в 2002 году.
Предложенная тема, с одной стороны, носит достаточно общий характер, но, с другой, является фундаментальной и очень непростой, затрагивает вопрос в динамическом контексте: учение о спасении и духовное развитие личности. Здесь рассматривается уже не просто христианское вероучение, а есть попытка рассмотрения в непосредственном отношении к жизни человека.
Когда я сюда ехал, мы обменивались разными мыслями, и я убеждаюсь вновь, что даже в понимании условий спасения наталкиваются на целый ряд непростых вопросов. Вопрос о спасении очень широкий, поэтому я вынужден буду ограничиться только какими-то узкими моментами. Часто вопрос о спасении предполагает такие трудности, которые, как кажется, должны быть ясны.
При каких условиях действуют таинства?
Мы говорили о значении таинств в деле спасения. Вопрос, который кажется и не вопросом, само собой очевидным. Всем понятно, что если они установлены Христом, установлены Церковью – насколько они необходимы и полезны, всем очевидно. И каждый, кто хотя бы раз приступил с надлежащим устроением, тот знает, каково действие таинств, что они делают с душой человека, как воздействуют на ум, на сердце и на само тело человека. Но в то же время – большой вопрос.
Мне пришлось участвовать во многих собеседованиях с инославными христианами – католиками, протестантами разных мастей. Всегда поражало одно и то же – когда касаемся вопроса о спасении, о благодати Божьей, действующей на человека, об условиях действия этой благодати – всюду и везде аккуратно писалось о таинствах, но никогда и нигде не упоминалось – а при каких условиях действуют эти таинства?
Что необходимо человеку, чтобы эти таинства были спасительными? Какое развитие внутри человека предполагается, чтобы эти таинства стали действительными дарами Божьими? – Практически никогда.
Создаётся впечатление, что современные христиане смотрят на таинства, как на какие-то магические действия, которые действуют сами по себе. А духовное развитие – ну, я же православный, в Бога верую, в церковь хожу – что ещё нужно? А потом снова: «таинства, таинства и таинства». Как легко мы подменяем ту необходимую внутреннюю активность, к которой взывает, просит Христос: «Царство Божие нудится», и приобщаются к нему те, кто понуждает себя, т.е. постоянное обращение христианства к свободе человека, его личности, участию человека: «Сыне, дай мне твоё сердце». Этот момент уходит на второй план, в тень.
Всё внимание уделяют таинствам: главное – сначала принять крещение – о таинстве покаяния почти ни слова – а дальше: Евхаристия. Где-то в 60-70 годах прошлого века на Западе начался процесс, который лучше всего можно выразить двумя словами: евхаристический бум. Все бросились в атаку на Евхаристию, протестанты всех мастей, католики, за ними и мы, конечно, не отстаём, православные. Речь идёт об этом, а о том – при каком условии это принятие таинства будет для меня спасительным – об этом ни слова. Апостола Павла просто не существует для нас, который пишет, что «если кто ест или пьёт недостойно – суд себе ест и пьёт. Оттого многие из вас болеют и умирают».
Я говорю это из опыта: это во всех документах. Хочется вставать и протестовать: вы кто – язычники, которые хотят переделать христианство на языческий лад? Это у католиков есть учение opera operato, т.е. таинство действительно в силу совершённого действия.
Православное учение совсем другое: не в силу совершённого действия для нас таинство будет полезно, а в силу моего духовного устроения. Святой Кирилл Иерусалимский, патриарх, пишет, что «если ты лицемеришь – люди крестят тебя, а Дух Святой крестить не будет». Вы слыхали такое?.. А там богословы, которые не только слыхали – знают это.
Серафим Саровский, XIX век, предупреждает: на земле ты можешь причаститься, а на небе остаться непричащённым. Для нас как будто не существует этих вещей, на это важнейшее дело мы не обращаем внимания.
Всё ветхозаветное человечество не приняло ни одного таинства, а сколько среди них находится в наших святцах: Авраам, Исаак, Иаков и пророки, и так далее.
Так что – таинства не нужны? Нет, речь идёт совсем не об этом, не надо кидаться в крайности, а о том идёт речь, что первичным для человека в его спасении, в его развитии является верное духовное устроение. Только при таком правильном устроении таинство становится той силой, которая действует внутри человека, облагодатствует его, возводит к Богу, приводит к обожению. Только с этого условия начинается духовное развитие личности.
Христианство об этом условии говорит однозначно – причём совершенно не то, что написано во всех наших учебниках догматики, богословия: там написано, что вера является этим условием. Кажется, что это верно, но возникает множество вопросов. И бесы не только веруют, но и знают – и кем при этом остаются? Весь протестантизм построен на формуле, что только верой мы спасаемся, и верующему прощаются грехи и настоящие, и прошедшие, и… будущие.
Первым в рай вошёл разбойник
Но если мы обратимся к святоотеческому преданию Церкви, то увидим, что, оказывается, не вера первична. Напомню факт: первым в рай вошёл разбойник. Каково было его духовное развитие до креста? Не прочли ли бы мы сочинения «иже во святых отца нашего, разбойника благоразумного»?
Первое условие, из которого следует и вера, и духовное развитие личности, это те слова, которые сказал разбойник, которые были потом повторены и блудницей, и мытарём: «Достойное по делам нашим принимаем». Человек понимает, что его дела, его жизнь абсолютно не соответствуют той святыне, то немного открылась его душе. А эту святыню каждый из нас носит в своей душе. Об этом говорит и голос совести, и голос ума и сердца, когда мы с этим соприкасаемся. Без этого ни о каком духовном развитии речи не может быть. И пусть не обольщают нас ни саны, ни звания, ни хождение в церковь, ни тысячные причащения, ни подход к исповеди, когда мы отчитываемся о своих грехах вместо покаяния.
Что дальше сказал разбойник? – «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоём». У него и мысли, и чувства не было, что он окажется там, где Господь будет. Вот где красота, где источник, вот где жизнь. Отсюда начинается истинная вера, а не с признания того, что Бог есть Троица, и что вторая Ипостась воплотилась. Любой бесёнок знает больше, чем все доктора богословия вместе взятые. Духовное развитие личности начинается не с этой формальной веры, а с осознания, что я совсем не тот, кем должен быть. Эту истину утверждает Евангелие и все святые отцы единогласно.
Когда пришёл Иоанн Креститель, великий подвижник и проповедник, и к нему пошёл простой народ – непростой не пошёл, ещё чего не хватало, — с чего он начал проповедь? – «Покайтесь!» Само крещение Иоанново названо «крещением покаяния». И в другом месте Евангелия сказано, что Христос начал Свою проповедь со слов: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие».
Вот то единственное, о чём достаточно было бы говорить человеку в наше время. Параличному не стоит говорить о спринтерских или тяжелоатлетических успехах. Он только кисло улыбнётся на такое. Мы находимся в таком положении, но не видим того паралича, что поразил нас. Если мы присмотримся к себе, то увидим, что ни одного доброго дела не можем сделать, чтобы не возгордиться, не сказать: слава Тебе, Господи, что я не фунт изюма! И В храм хожу, и на богослужениях присутствую – не молюсь, конечно, но это неважно. Или расчёт, или тщеславие, самомнение. И нет такого греха, который я бы не совершил, если бы Господь позволил мне соответствующие условия. Когда сплю – не грешу.
Сопоставить себя с эталоном
Всегда повторяю фразу святителя Феофана Затворника: «Сам – дрянь дрянью, а всю твердит: «Несмь, якоже прочии человецы»». Вот тупик духовного развития. Вся аскетика православная направлена на то, чтобы человек хоть немного увидел себя. Это самое трудное – увидеть свою повреждённость. Я как Ноев ковчег – наполнен гадами и пресмыкающимися.
Как достичь этого видения? – Надо сопоставить себя с эталоном. Этим эталоном являются нормальные свойства человека, которые называются заповедями Евангелия. Кротость, прощение, любовь – это нормальные свойства здорового человека. Только на пути понуждения себя к исполнению заповедей Евангелия я увижу, кто я есть на самом деле. Без этого я никогда не увижу себя.
Святые отцы утверждают, что тот, кто не понуждает себя к исполнению заповедей, кто тут же не кается, тот при внешнем подвижническом образе жизни, при церковном образе жизни взращивает в себе самомнение. То, что на аскетическом языке отцов называется прелестью. Исполнение всего внешнего без обращения к тому, ради чего пришёл Христос, приводит человека к высокоумию, тщеславию и гордости. Трудно найти предупреждения страшнее.
Самое ужасное, когда человек начинает видеть себя всё более святым, более совершенным (при этом, конечно, повторяя, что он-то грешный). За этим в обязательном порядке следует отступничество от Христа, не внешнее – речь идёт о более глубоких вещах, об этом говорится в Евангелии. Кто распял Христа? Мытарь, разбойник, блудница? – Нет: первосвященники, архиереи, книжники, т.е. богословы, фарисеи, т.е. монашествующие, законники – элита церковная. Выражаясь нашим языком, православнейшие люди. Не надо обманывать себя, что это было тогда – не тогда, а это дано на все времена.
Почему это случилось? Почему это сделали те, кто должны были первыми прославить Христа? Святые отцы единодушно отвечают: гордость, мнение о своей праведности. Какие слова Христос вкладывает в уста фарисея в притче? — «Не так, как этот мытарь». Вот что лишает нас Христа, лишает полностью духовного развития личности. Гордость – это смерть, которая проистекает из-за того, что мы внешнее ставим на первое место, а заповеди – вторичными. Перевернули человека с ног на голову и удивляемся: почему он умер?
«Нищ, убог и наг» – и это православный идеал?
Нужна ли внешняя церковность? – Конечно. Разве Христос зря установил таинства? Разве Церковь напрасно установила богослужение, праздники, посты? – Всё это есть средства, но не самоцель, не сами по себе добродетелями являются эти внешние установления. А цель заключается в том, чтобы человек увидел, насколько он – повреждённое существо, чтобы он понял, что ему нужен Христос, Который спасёт его от зависти, тщеславия, раздражения и прочих мерзостей, т.е. по слову отцов, привести человека к смирению. В этом цель всех подвигов, а тот, кто не смирится – обессмысливает всё.
Исаак Сирин говорит: «Воздаяние бывает не добродетели, и не труду, её ради, а рождающемуся от них смирению, и если не будет такового, напрасны, бессмысленны все труды, все добродетели и всё, что делает человек. И все таинства тогда напрасны – ибо талант ты зарыл в землю». Таинство – не самодейственное средство, а лишь те лекарства, которые способствуют человеку в его постепенном облагодатствовании.
Спросите представителя любой религии: что значит духовный рост и развитие? Они скажут, что человек приобретает добродетели, возрастает в том-то и том-то, человек постепенно становится всё более совершенным. Христианство с этим согласно, при одном «но»: духовное развитие ведёт к большему пониманию своего бессилия без Бога, безжизненности без Бога, ведёт к смирению. Христианство – единственная религия, которая говорит, что степень духовного развития человека зависит от степени его смирения, т.е. искреннего видения себя, до чего же я нищ, убог и наг.
Для нашего времени и нашего состояния понимания этих основополагающих вещей более чем достаточно, когда мы говорим о духовном развитии личности. Я не могу, и стыдно мне говорить о каких-то духовных состояниях. Без приобретения этих основ бесполезно вообще говорить о христианстве.
О том, насколько это необходимо, нам говорит святоотеческий опыт. Макарий Великий, которого называли «земным богом» за его удивительные великодушие, милосердие к согрешающим, был послан к двух замужним женщинам — поучиться у них. Антоний Великий был послан к сапожнику – поучиться у него. И они нашли там такое, что возблагодарили Бога. Те дарования, которые они получили от Бога – эти дарования не спасают человека. Исаак Сирин пишет, что многие достигли очень высоких степеней духовной жизни и множества дарований – и кончали жизнь свою прелестью и самоубийством, потому что не были основаны на прочном камне смирения.
Сапожник, когда к нему пришёл Антоний, был потрясён. Когда тот спросил: «Скажи мне, что ты делаешь?» — то сапожник, чуть ли не в полуобморочном состоянии, ответил: «Отче, я ничего не делаю: вижу, что все спасутся, один я погибну». И Антоний возблагодарил Бога, потому что у него этого не было – были дарования прозорливости и чудотворений, а вот этого не было. И он тоже был потрясён, и ушёл, глубоко наученный смирению.
Таково начало христианского духовного развития личности, а конец его – бесконечен. В прочих религиях человеку за его праведную жизнь обещаются те блага, которые даст Бог человеку. Эти блага могут быть как материальными, как в исламе, так и духовными.
В христианстве совсем иначе: Макарий Великий говорит: «Не рай обещан человеку — а Небо, и не райское блаженство – а Небесное Царство». Целью является Сам Бог, а не то, что Он даст. Потому и наш идеал – обожение, потому и «Царство Божие внутри нас», а не снаружи. То, что снаружи, даст антихрист – обманные дары. Идеалом человечества является богочеловечество, нормой богочеловечества является Богочеловек – Христос. Вступая в Церковь, в Тело Христово, мы через Христа вступаем в богочеловечество, когда соединяемся с Богом. Поэтому как Бог бесконечен в Своей любви и благости, так и наше развитие бесконечно в приобщении к Богу.
Это предел духовного развития личности. А середина? – Я не знаю. Нам бы начало познать, а конец мы получим.
Вопросы:
– Как священнику сейчас обращаться в проповеди к аудитории, для которой Христос – это нечто абстрактное? Нужно ли говорить из собственного опыта?
– Есть несколько подходов, или даже ступеней, в обращении к людям, которые только подходят к Церкви или наблюдают её со стороны. Одним из первых вопросов должен быть вопрос о смысле человеческой жизни. Чтобы мы ни делали, мы ищем смысла, и, поскольку мы живём, мы должны искать смысл.
Здесь можно было бы отметить, что смысл жизни может быть только в жизни. Без признания Бога, без признания бессмертия души ни о каком смысле жизни речь не идёт. Нет смысла в смерти. Поэтому нужно говорить о Боге, и о религии, как пути к открытию этого смысла жизни.
Второе – нужно говорить о христианстве, о Православии, как о религии, которая отвечает основному принципу смысла жизни. Для людей посторонних, неверующих очень важно указать на те объективные аргументы, которые имеет христианство в обосновании своего божественного происхождения. Ни одна религия мира, кроме христианства, не имеет аргументов, подтверждающих своё божественное происхождение.
Третье – показать, что в христианстве только Православие является истинным воплощением христианства. И в католицизме, и в протестантизме мы находим такие серьёзные повреждения христианства, что они не дают возможности даже и думать о каком-то выборе.
Все эти три пункта можно и нужно излагать на языке людей, которые ещё не соприкасались с Церковью.
И ещё важный момент, о котором необходимо сказать, — это понятие о грехе. Потому что под грехом обычно понимают узко выраженную волю Божью, которую человек нарушает. Важно человеку, далёкому от Церкви, показать, что грех – это не нарушение воли господина, за которое он будет наказан, а нарушение закона нашего человеческого естества, нашей природы. Нарушая законы нравственные, мы страдаем. Грех является ничем иным, как злом, причиняемым человеком самому себе. Отсюда проблема страданий и скорбей. Не Бог заставляет прыгать из окна и ломать руки-ноги, не Бог устраивает войны в семье – такова природа греха.
Это нужно доводить до людей, ибо понятие греха очень часто отталкивает людей от христианства: вот Бог напридумывал заповедей: а заповеди – это препятствия к вольной жизни, — а без Бога сразу становится вольно жить: можно пить кислоту, сидеть на колу, прыгать с десятого этажа…
– Возможно ли, целесообразно ли в школах вводить курс Основ духовной культуры, Основ Православия? И какую роль в воспитании детей может иметь школа?
– Мы должны понять со всей ответственностью, что не предмет спасает нас, а человек, которые будет читать эту дисциплину. Как рассказывал игумен Никон (Воробьёв), что можно так читать Закон Божий, как читал у них батюшка: уроки превращались в уроки кощунств и острот. Или как отец Сергий Булгаков говорил, что он ушёл из семинарии, потому что убедился, что Бога нет. Или, как пишет митрополит Вениамин (Федченков), что первыми в рядах революционеров были семинаристы.
Мы часто уповаем как на магию – «Основы Православной Веры»… Нет такой прекрасной вещи, которую нельзя было бы извратить. Вся суть не в этом. Должна быть свобода, мы должны получить право на это, но реализация права должна проводиться с осмотрительностью и осторожностью. Нельзя это поручать человеку, который вчера крестился, а сегодня горит проповедовать христианство, мало что понимая в нём. Готовить людей надо – вот основная задача. Недаром есть изречение: «гении погибают в своих эпигонах».
Поэтому право иметь нужно, а вот вводить или не вводить – не спешите.
– Как правильно в наше время относиться к чудесам и знамениям?
– Так, как и во все времена. Меньше всего святые отцы пишут о чудесах и знамениях. Зато сознание мирское, языческое только и ищет чудес, предсказаний, пророчеств, знамений – как всегда делали язычники, которые ходили к колдунам, магам, оракулам, лишь бы не искать спасения.
А если всё-таки сталкиваемся с чудесами, то есть золотое правило: до тех пор, пока нет авторитетной поддержки специальной комиссии, священноначалия, Церкви: «не хули и не принимай».
А нам оракулы нужны, а не Господь Бог – вот беда, спасение никого не интересует. Человек не видит, что он весь в проказе, что угодно ищет – дай ему соловьиных язычков, а не спасение от болезни.
Вот правило отцов: «не хули» — потому что может быть от Бога, но и «не принимай» — потому что в последние времена «множество будет знамений и чудес». Всюду мироточения, кровоточения икон, этим живут люди – забыли, что «Царство Божие внутрь вас есть». Скажите тяжелобольному про эти чудеса – он вздохнёт: «Зачем мне всё это – мне бы что-то, чтобы боли не было…»
Ищут развлечений, носятся по всему миру, возят в колясках: вон, в Лавре – кого только не увидишь, кого только не привозят. И ходят, смотрят – бедные люди, чего ищут? Христиане должны искать не чудес, не знамений, а духовного развития личности, нужно хоть что-то сделать, чтобы войти в Царство Божие, которое внутри нас есть.
