О Предании Церкви и сектантских преданиях. Об одном историческом аспекте противосектантской полемики.

Александр Дворкин

Часто можно услышать заявление каких-нибудь псевдо-библейских сектантов, что «мы-то живем по Писанию, мы библейские христиане, а вы, те, кто называет себя православными, всё время ссылаетесь на какое-то Предание, а ведь еще Иисус обличал предания старцев, имея в виду фарисеев. Получается, что вы, ссылаясь на Предание, сами себя записываете в фарисеи». Этот стереотип противопоставления Писания и Предания, ощущение их почти онтологического различия во многом мешает грамотно организовать противосектантскую полемику. Поэтому попытаемся разобраться, что же такое Предание.

Две принципиальные ошибки сектантов

Прежде всего, необходимо подчеркнуть онтологический статус Предания. Само утверждение, что «Иисус Христос нам оставил Писание, и мы по нему живем», уже неверно, так как что-то оставляет тот, кого уже нет. Л.Н. Толстой оставил собрание сочинений, он давно умер, но его сочинения мы читаем и так следим за его мыслью.

Спаситель никогда не говорил, что оставит Свою Церковь. Он сказал: «Я с вами всегда, до скончания века». Он всегда пребывает в Своей Церкви, по слову Своему. Очень важно обратить внимание собеседника на эти слова.

Для всех евангеликов типична идея, что Церковь была вначале, потом исчезла, а в новейшие времена возродилась. Но разве Спаситель говорил: «Я побуду с вами немного вначале, потом Я вас оставлю, а приду в XVI веке с Лютером»? Или в XIX веке с Чарльзом Расселом, основателем секты «Свидетелей Иеговы»? Или с Джозефом Смитом, основателем секты мормонов? Он сказал: «всегда», – и если мы Ему верим, то Его слово непреложно – значит, никакого временного исчезновения Церкви в принципе быть не может. Христос основывает Свою Церковь навеки, и Он в ней пребывает.

Второй важный момент: Сам Спаситель не написал ни слова. Он не оставил нам Евангелие как письменный документ. Он основал Церковь, и ранняя Церковь существовала без новозаветной письменности. Но разве эта Церковь была ущербна по сравнению с нынешней Церковью? Разве в ней чего-то не хватало? Очевидно, что нет. Вся постпротестантская мифология зиждется на идее о том, что в ранней Церкви был евангельский дух, от которого в более поздние времена она отошла. Так вот эта ранняя Церковь, повторюсь, существовала без письменных Евангелий.

Что было главным в Церкви, в которой не было Евангелия

Итак, ранняя Церковь не была ущербной, но жила без написанного Евангелия. Написанное Евангелие – не главное. А что же тогда главное? Что было в Церкви, в которой еще не было написанного Евангелия? Она жила по Преданию, что по-гречески звучит как paradosis, по-латыни – traditia.

Предание – это то, что передается из рук в руки, то, что Спаситель передал Своим ученикам, а они передали первым епископам и далее. Вот алгоритм роста Церкви: апостолы путешествуют по миру и проповедуют, и там, где люди откликаются на их проповедь, они создают общину, во главе которой ставят епископа и передают ему Предание. После этого они уходят, основывают новые общины, а епископом через преемство епископата апостольское преемство передается в следующее поколение и так до сегодняшнего дня.

Очень важно обратить внимание на то, что сами епископы не рукополагают своих преемников. Потому что, если бы они это делали, то любое изменение в учении Церкви не было бы исправлено. Нет человека, который не ошибается, и если епископ вводит что-то новое в то Предание, которое было ему вручено (нам известно, что это в истории было), то, рукополагая сам своего преемника, а тот, в свою очередь, своего, он закрепляет это нововведение – так община всё дальше отходит от первоначального Предания. Нет, только после смерти епископа другие епископы из близлежащих областей рукополагают преемника ему, проверив его веру и соотнеся ее с первоначальным Преданием. Так внешний фактор отклонения от Предания заранее отсекается. Отсеченных ветвей было много.

Интересно, что в самой истории Церкви Предание всегда рассматривалось как синоним Церкви. Есть Церковь – есть Предание. Вне Церкви Предания быть не может. Так, святой Киприан Карфагенский о раскольниках, которые возникали в Карфагене после Декиева гонения, говорит: «они произошли из самих себя». Заметьте, у них было каноническое рукоположение, точно такое же, как у святого Киприана. Но они отошли от Церкви, более апостольского преемства у них нет, более они не являются носителями Предания.

Итак, Предание живет в Церкви.

Предание и Евхаристия

В чем Предание проявлялось? Главное – это Евхаристия. Если мы посмотрим первую историческую книгу Церкви – книгу Деяний апостольских, то мы увидим, что сквозь всю эту книгу постоянно повторяющейся темой проходит упоминание Евхаристии: epito auto по-гречески. Это термин раннехристианской письменности с совершенно определенным смыслом: Евхаристическое собрание – буквально эти слова означают «на то же самое», то есть собрание на Тайную вечерю. (В Синодальном переводе этот термин переведен как «единодушно пребывали вместе».) В этом же смысле он упоминается у священномученика Игнатия Антиохийского и других святых отцов.

Всякий раз, когда Церковь собиралась на Евхаристию, Спаситель невидимо возглавлял Евхаристическую трапезу, и Церковь знала Его опытным путем.

Евангелист Лука, автор Деяний апостольских, поместил в самом конце своего Евангелия отрывок, который в православных храмах читается на воскресной утрене. В нем говорится о двух учениках, одного из которых звали Клеопа, а вторым, возможно, был сам Лука. Они шли в Еммаус и по пути повстречали Спасителя, Которого не узнали. Это было после воскресения Христа из мертвых, вести об этом только-только их настигли, они не знали, верить или не верить им, и были в смущении. И даже когда Присоединившийся к ним говорит, что Мессии – Христу – должно пострадать и воскреснуть, они Его всё равно не узнают. А потом происходит интересная и очень живая сцена, явно написанная с натуры, – в ней узнается восточное гостеприимство. Дойдя до Еммауса, ученики Христовы просят своего Попутчика: «Отужинай с нами. День клонится к вечеру, переночуй у нас, утром пойдешь дальше». Он заходит с ними, преломляет хлеб – и тут апостолы узнают Спасителя. Апостолы узнают Христа в Евхаристии. Это показывает, что, да, научение в Церкви очень важно, интеллектуальное знание очень важно, но, тем не менее, есть таинственное знание, которое важнее. Апостолы узнают Христа не из учения, а в Таинстве.

Это были мироощущение и реальность ранней Церкви. Написанные Евангелия тогда ей не были нужны, Церковь знала Христа опытным путем. Евангелия появляются позже.

Когда и почему появляются Евангелия

Евангелия появляются в определенном контексте: тогда, когда начинают распространяться ложные сведения о Спасителе, когда появляются первые секты. Прежде всего это гностические секты, которые соединяли в себе элементы всевозможных религиозных традиций, обрывки разных учений. Их приверженцы интересовались всякими тайнами, мистериями. И когда их основатели услышали что-то о новой религии, о новом Божественном учителе из Иудеи – а это Восток, это экзотика, это всегда интересно, – они стали вводить в свои учения Христа.

Люди, жившие в I веке и слышавшие что-то о Христе и Его Церкви, были в очень затруднительном положении. Как найти истинную Церковь среди многих групп? Каждая из этих групп говорит о том, что они ученики Иисуса, следуют за Ним и проповедуют Его учение. Эти группы были небольшими, но Церковь тоже тогда еще была небольшой – разрозненные общины тут и там. А групп и учений было много.

Была истинная Церковь, верившая так же, как верим мы, православные христиане, хотя многих слов, которые мы используем для выражения нашей веры, еще не было. Она верила, что есть Единый Бог в Трех – Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Святой Дух; что Отец послал Сына, Который сошел на землю как Человек, пострадал и в третий день воскрес. У них был наш Символ веры, только выраженный в иных словах.

Но другие группы учили по-другому. Кто-то говорил, что Иисус не был Богом, а был только одним из еврейских учителей, самым глубоким учителем, который наставлял в нравственности и говорил замечательные вещи. Из зависти другие еврейские учителя Его распяли. Он умер, но Его слова продолжают жить. Надо слушать Его слова и следовать им. Другие говорили, что это был Бог. Богов много, и один из них сошел на землю. И Бог не мог быть человеком, ведь тело мерзко, оно темница духа, и задача человека – сбросить эти оковы и воспарить в высшие эмпиреи. Он только притворился человеком, вместо Него распяли Симона Киринеянина, а Он стоял в толпе, громко смеясь тому, как Он ловко всех провел. Третьи учили, что Он был Ангелом, Который сошел на Землю, – и были различные варианты, каким именно ангелом. Еще одна группа говорила, что лучшим учеником был Иуда. Другие были простоватыми, не могли познать всю высоту идей своего Учителя, и только Иуда был «интеллектуально продвинутым», поэтому ему Спаситель «открыл все Свои секреты». Помните, года четыре назад писали, что «открыли» «евангелие от Иуды» в рукописях, сейчас его переведут, и тогда уж вся Церковь перевернется с ног на голову? Перевели – Церковь не перевернулась. А что было «переворачиваться», когда Церковь все это знала 18 веков назад?! Святитель Ириней Лионский писал, что у одной группы еретиков есть «евангелие от Иуды».

Так как же узнать, которая из этих групп истинна? Если найти свидетеля земной жизни Спасителя, тогда можно было бы сослаться на него. Так и было, когда апостолы еще были живы и было с кем поговорить, от кого услышать свидетельство. Но ученики Христовы понимают, что они не вечны, и, зная, что подходит время конца их земного странствия, они составляют свое свидетельство. Помните начало Евангелия от Луки? Оно весьма полемично: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен». Это написано в противовес тем лжеучениям, которые распространяются.

Таким образом, важно помнить, что Евангелия создавались как некая подмога, как некий костыль ввиду ослабления веры. Об этом говорит святой Иоанн Златоуст, обращаясь к своей пастве: «Поскольку вы плохие христиане, поэтому вам нужно такое Евангелие, которое написано тростью по пергаменту или пером по папирусу. Если бы вы были хорошими христианами, то каждое евангельское слово было бы написано в вашем сердце и вам бы ничего иного не требовалось».

В церковной истории мы имеем примеры того, как можно было узнать слова Писания, не читая его. Вспомним преподобную Марию Египетскую. Она была неграмотной, читать не умела и Писания не читала. Первую, грешную часть своей жизни в Церковь не ходила, и Писание ей было слышать негде. И вот, в конце своего пребывания в пустыне она встречается со старцем Зосимой и говорит с ним цитатами из Священного Писания. Он спрашивает: «Где ты читала Писание?» И она отвечает ему: «Негде мне было читать. Я неграмотная, читать не умею». Она была с Богом – и Бог вложил слова Писания в ее сердце. Она жила в том самом Предании, о котором у нас идет речь, даже будучи одной в пустыне.

Слово звучащее

Итак, появляются первые Евангелия, но, естественно, гностические секты тоже начинают составлять свои евангелия. Наши Евангелия надписаны весьма скромно, они написаны Лукой и Марком, которые не входили в число 12 апостолов, Матфеем, который не был первым среди 12 апостолов. Евангелие от Иоанна – это самое позднее Евангелие, которое появилось после синоптических Евангелий. Когда появляются гностические евангелия, они имеют имена гораздо более громкие: «евангелие от Фомы», «евангелие от Марии Магдалины», «от Никодима», «от Петра» и т.д.

Как понять, какие Евангелия являются подлинными?

Чтобы представить себя в тогдашней ситуации, нужно учитывать несколько моментов. Первый: подавляющее большинство людей были неграмотными, и книги писались для чтения вслух. Про себя никто не умел читать. Блаженный Августин в «Исповеди» рассказывает о своей встрече со святителем Амвросием Медиоланским и описывает глубоко поразившую его сцену: «Я зашел в келью к нему, у него глаза бегали по строчкам, а губы при этом не шевелились. И он проникал своим разумом в смысл написанного!» Это действительно очень странное свойство – читать про себя, – потому что буквы, которые мы пишем, выражают звуки, и, чтобы прочесть их, нужно их произнести. Писали тоже «вслух»: чтобы записать текст, его диктовали себе, потому что для того, чтобы записать звук, нужно его тоже произнести. Помните, в конце послания апостола Павла к Римлянам написано: «Приветствую вас в Господе и я, Тертий, писавший сие послание»? Апостол Павел ведь был высокообразованным человеком. Но он также диктовал свои тексты, произнося их, а писец записывал. И даже там, где апостол в конце писал: «Это я, Павел, пишу своею рукой», он должен был проговорить эту фразу вслух, а потом за собой записать.

Итак, книги писались для чтения вслух, люди сами читать не умели, воспринимали всё со слуха.

Во-вторых, книги были очень редки, а стоили невероятно дорого. Книга размером с Евангелие стоила примерно столько, сколько хорошая рабочая лошадь (в современном эквиваленте – столько, сколько стоит средний автомобиль). Иметь несколько книг могла позволить себе только очень состоятельная семья, а громадные библиотеки собирались силами целых империй. Когда об Александрийской библиотеке говорили как о сокровищнице, это было не только в переносном, но и в прямом смысле, потому что она стоила баснословных денег.

И, наконец, в-третьих, люди тогда почти не путешествовали, их мир был ограничен линией горизонта вокруг их дома. Товары тоже очень мало перемещались, возили только предметы роскоши. Император Диоклетиан, который не только был гонителем христиан, но и «крепким хозяйственником», оставил свои труды, в которых подсчитал, что каждые 90 км пути телега с зерном удваивает свою стоимость. У нас сегодня расстояние измеряется часами, а тогда эти расстояния мерялись неделями и месяцами.

Путешествовали, как правило, пешком. Идти было тяжело и трудно: запас еды и воды, а также сменную одежду и какое-нибудь покрывало нужно было нести на себе – вьючные животные были очень дороги. Нужно было терпеть голод и жажду, подвергаться опасности нападения разбойников и диких зверей. А постоялые дворы были дворами в прямом смысле слова, где в лучшем случае есть навес, а если совсем повезет, то тебе дадут клок сена, чтобы подстелить его под свой плащ.

Самый быстрый и самый надежный способ путешествия был по морю, но стоило это очень дорого. Суда перевозили в основном товары, пассажирских судов было очень мало, поэтому пассажиров размещали, как получится. Представишь тогдашнее путешествие – и просто страшно становится. Так что люди в то время очень мало путешествовали.

Предание – это Сам Спаситель

И, тем не менее, уже через пару десятилетий после своего написания письменные Евангелия распространились по всей Римской империи. Но распространялись и подлинные Евангелия, и гностические. Так как же отличить подлинное Евангелие от подлога?

И тут мы сталкиваемся с настоящим чудом: когда во II–III веках самые разные люди Церкви в разных концах империи перечисляют подлинные Евангелия, все называют те четыре Евангелия, которые мы знаем. Как это возможно? Ведь тогда не было сравнительно-источниковедческого анализа, не было лингвистического анализа, компьютерного анализа – и, тем не менее, всегда безошибочно назывались эти четыре Евангелия. Безусловно, это чудо, удивительное действие Святого Духа. Это происходит потому, что Церковь знает настоящего Христа, то Предание, которое она получила.

Когда возникает текст с образом Христа, Церковь соотносит его с Преданием, и если он соответствует ему – Церковь это принимает, а если не соответствует – отвергает. Отбор подлинных Евангелий – это первый из критических отборов, сделанных Церковью. Как сказал отец Георгий Флоровский: «Предание – это жизнь Святого Духа в Церкви». Предание – это Сам Спаситель, потому что Он Сам Себя нам передал и Церковь Им живет.

В противостоянии ересям

Часто те или иные сектанты говорят: «Мы живем, как ранние христиане в древней Церкви. В ранней Церкви не было таких храмов, таких облачений, таких иконостасов, такой иерархии, как сегодня. А у нас – всё просто, харизматично, как у ранних христиан! Гитара, все поют, все молятся, все равны и т.д.».

Во-первых, это неправда, потому что в ранней Церкви была иерархия и был порядок служения, потому что без иерархии живого организма не бывает. Если отсутствует иерархия, мы имеем дело с трупом, а Церковь – это живой организм. И структура богослужения была та же, как сейчас. Конечно, с тех пор богослужение стало более разработанным, но все дополнения налагались на общую структуру. Внешне, действительно, нынешнее богослужение отличается от раннехристианских – как взрослое дерево, скажем, дуб, отличается от желудя. Все, что в желуде было в зародыше, затем развилось и приняло ту форму, которая была нужна дереву для его выживания и роста. Если с одной стороны ветер сильнее дует, значит, там кора толще; если с другой стороны солнце больше светит, значит, там листва гуще; если воды нет, то корень длиннее. Формы зависят от внешнего воздействия, но содержание остается тем же самым.

В нашей церковной истории можно заметить один алгоритм: все наши догматы появляются тогда, когда есть опасность искажения веры. Замечательный богослов, наш современник, митрополит Диоклийский Каллист (Уэр) сказал как-то: римско-католические богословы проводят всю жизнь за тем, что чертят карту небесного Иерусалима: где какая улица, где переулок и т.д., – именно на это направлены все их «Суммы теологии»: всё запротоколировать и всё описать, не оставить белых пятен; православные богословы занимаются тем, что пролагают путь к Небесному Иерусалиму. Общее мнение: Божественные тайны невыразимы нашим человеческим языком, так что их лучше и оставить тайнами. Формулировки вырабатываются лишь тогда, когда появляется опасность для веры, опасность зайти в духовный тупик. Все наши догматы направлены именно на предупреждение об опасности, они как бы говорят: «Идти нужно сюда, туда идти опасно». Это тоже роль Предания.

Предание – это те живые соки в нашем «дереве», которые дают ему саму жизнь. Появляются новые термины, появляются новые слова. Встречаешься со «Свидетелями Иеговы», и первое, что они говорят: «Почему вы верите в Троицу? В Библии нет такого слова – “Троица”». Но в Библии нет и «служебных возвещателей», «пионеров», «правящей корпорации» и прочих терминов иеговистов. Да, конечно, в Библии нет слова «Троица», потому что это слово из философского инструментария и авторами Евангелий не употреблялось. В Библии говорится: «Крестите их во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа». И когда в конце II века потребовалось слово, наиболее четко выражающее это, то было использовано слово «Троица». Было признано, что это слово точно выражает Предание. А канон Писания (то есть отбор из многих претендующих на звание библейских книг тех, которые Церковь признала своими) установился в IV веке, много позже того, как Церковь стала использовать слово «Троица». Повторю, что Церковь отобрала именно те книги, которые соответствовали хранимому ею Преданию.

Поэтому когда сектанты отрицают Предание, фактически они должны отвергнуть и Писание, потому что Писание без Предания просто быть не может. Писание – это часть Предания.

Как секты пользуются Преданием Церкви

Писание – это одна из частей Предания, которую без других частей понять невозможно. Для тех, кто отвергает Писание, единственный выход – вернуться в I век и из многих сохранившихся источников выбирать то, что наиболее соответствует их мироощущению. Но тогда пусть они не пользуются нашим Писанием.

Более того: секты не ограничиваются заимствованием только лишь Писания, они делают заимствования и из нашего Предания – в той или иной степени. Иеговисты отвергают слово «Троица», но баптисты, говорящие, что они и шага без Писания не делают, слово «Троица» используют. Риторический вопрос: откуда они его взяли?

Откуда секты знают, что четвертое Евангелие было написано Иоанном? Сказано ли где-либо в его тексте, что автор – Иоанн? Там сказано, что это был «ученик, которого любил Иисус», но там не написано, что это был Иоанн. То, что четвертое Евангелие было написано Иоанном, мы знаем от священномученика Поликарпа Смирнского, который знал апостола Иоанна. Он сообщил, что это Евангелие было написано Иоанном на склоне его лет, что оно обращено к христианам, бежавшим из Иерусалима после разрушения Храма.

Откуда мы знаем, что второе Евангелие написано Марком? Об этом тоже говорится в Предании: священномученик Папий Иерапольский сообщил нам, что это Евангелие Марк написал со слов апостола Петра, вскоре после кончины своего учителя во время Неронова гонения в Риме.

«Адвентисты седьмого дня» отвергают воскресение, говоря, что нигде в Писании не написано, что христиане должны собираться в воскресенье. Они обещали 100 миллионов долларов тому, кто им принесет цитату из Нового Завета, где будет написано, что христианам нужно проводить главное богослужение в воскресенье. Никто пока не спешит им приносить цитату, потому что, действительно, нигде в Новом Завете ее нет. То, что воскресенье – главный христианский день, уже в I веке было настолько очевидно, что никому не пришло в голову это записывать: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь» (Ин. 21: 25). Первое дошедшее до нас упоминание о том, что христиане собираются в воскресенье, появляется около 150 года от Р.Х., когда святой Иустин Мученик пишет: «Мы, христиане, собираемся для трапезы Господней в первый день недели, в тот самый, который у вас называется Днем солнца. Мы делаем это издревле, с самого начала».

Секты, сами не зная того, постоянно заимствуют элементы нашего Предания. Мы не против, но, когда мы ведем полемику с ними, нужно им на это указывать и говорить: «Раз уж вы взяли эти элементы, подумайте о том, как взять молитвы к Божией Матери, молитвы ко святым, наши иконы. Чем больше вы будете брать, тем скорее войдете в Церковь и станете едины с нами».

Предание истинное и предания ложные

Когда какие-то секты говорят: «Мы живем только по Писанию и никакого вашего Предания не принимаем», возникает и такой вопрос: почему же все они не согласны между собой? Все говорят, что они христиане, и, тем не менее, все друг от друга различаются, и иной раз весьма принципиально. Если не требуется Предание, то, казалось бы, куда проще: читай Библию и живи, как там написано. Но так не получается, и каждый интерпретирует Писание по-своему. Эта интерпретация и есть, собственно, предание. Но если Предание Церкви – это Предание с большой буквы, которое восходит ко Христу и Его апостолам, то предание сектантское восходит не дальше, чем к дедушке их пастора, а то и к самому пастору.

Любое сектантское предание не воспринимает Писание целостно, потому что всегда тот или иной основатель секты имеет свои идеи и с ними обращается к Писанию, чтобы настричь из него цитаты, которые «подтверждают» его идею. Поскольку Библия – книга большая, естественно, набрать можно каких угодно цитат. Вот, к примеру, цитата из Деяний апостольских: «Велика Артемида Ефесская» (Деян. 19: 28). Вырвав ее из контекста, можно утверждать, что Писание прославляет языческое божество. Многие знают старинную семинарскую шутку, что при помощи Писания можно доказать необходимость самоубийства, потому что там есть слова: «И вышедши вон (Иуда) пошел и удавился», а несколькими страницами раньше написано: «Иди и ты поступай так же».

Так что есть противоречия не между Преданием и Писанием, а между Преданием с большой буквы и малюсенькими преданиями, которые есть у каждой из сект.

Записал Александр Филиппов

http://www.pravoslavie.ru/88470.html