Когда ребенок повторит путь Адама
Священник Сергий Круглов
Поводов для того, чтобы записать эти размышления о детях, о свободе и осмысленности в принятии человеком Христа, было несколько. Размышления личные, непростые, прошу простить, если кому-то они увидятся пререкаемыми и «неканоничными».
А кого-то, может быть, подтолкнут к поиску собственных ответов на схожие вопросы…
“Мы уже некрещеного причащали, слабенький был”
Рассказывал как-то один знакомый священник: принесли креститься младенца полугодовалого, мама его приехала к родителям в гости издалека, из большого города, покрестить захотели именно в этом храме. Ну что ж, батюшка видит, что мама вроде воцерковленная, крестные тоже, покрестил. Стал им после крещения объяснять, как принести младенца на причастие, а они ему: «Знаем-знаем, мы его уже причащали!» Батюшка так и обомлел: как это причащали?! А они ему: «Ну а что ж такого! Он ведь невинный младенец… Он слабенький, болел после рождения, вот и приносили на причастие, чтоб Бог его укрепил, а теперь вот и покрестили, спасибо вам…”
Другой повод – плачущие во время причастия дети. Причем не только у, как считается, далеких от Церкви родителей, которые уговаривают дитя, мол, «батюшка сладкую ягодку даст». Дети порой кричат возле Чаши и на руках воцерковленных мам, пап и бабушек, вполне понимающих, что такое Тело и Кровь Христовы…
Часто становилось не по себе; так и представлялся Христос, который вместо: «Не запрещайте детям приходить ко Мне» говорит: «Не тащите ко Мне детей насильно…»
Конечно, все эти чувства можно списать просто на чувствительность душевную, пересилить, уговорить себя, что дети бывают разные, мало ли, чем-то ребенок попросту напуган или живот у него заболел, научиться ловко всунуть младенцу в рот лжицу, пока дьякон зажимает ему нос, но, тем не менее, чувства эти бывают у меня и сейчас.
Наконец, повод недавний: в одном православном сообществе в соцсетях зашел разговор вот на какую тему: «Если мама причащается Тела и Крови Христовых, будучи беременной, то ребенок в ее утробе причащается ли тоже, или нет?» Из разных ответов опытных священнослужителей последовали два основных вывода, с каждым из которых я согласен, но которые, на первый взгляд, вроде бы несовместимы.
1. Причастие есть свободное и сознательное приобщение христианина ко Христу через вкушение Его Тела и Крови при участии в Евхаристии. Ребенок же в утробе мамы даже не крещен, тем более о его сознательном участии в Евхаристии речи идти не может.
2. Всё, что испытывает мама, отражается и на ребенке, потому в каком-то смысле приобщается, вместе с мамой, Таин Христовых и он, будучи внутри нее.
Должны ли быть “образцовые дети батюшки”
Думая об этих двух положениях, я раздумывал и о насущном, близком: о судьбах детей из православных семей и семей духовенства, и о собственных детях, коих у меня трое. Ну, дочь как раз сейчас «спасается чадородием», ей бы внука вырастить…
А о двух сыновьях, ныне старшеклассниках, которых с пеленок мама носила на причастие, которые и православный детсад посещали (хороший, кстати, был детсад «Лучик», правда, неформальный, на «птичьих правах», потому и закрыли…), и воскресную школу при храме, и в алтаре прислуживали, на вопросы, которые иногда задают прихожане или собратья-сослужители: «Ну как ваши дети, не пойдут по духовной стезе?», отвечаю: «Вряд ли… Их свобода, невольник – не богомольник», и вопрошающие деликатно и понимающе кивают.
Действительно, как часто дети из православных семей, пока маленькие, и в храм с удовольствием ходят, и свечки ставят, и причащаются, а чуть настал подростковый возраст – всё, и не увидишь…
При том, главная заноза, которая меня мучила во всех этих размышлениях, сформулировалась так: «Что именно меня самого уязвляет в том, что малые дети, так часто приобщаемые ко Христу в причастии Его Тела и Крови, вырастая, уходят из храма?» И наконец ответил сам себе так: моя подспудная ориентированность на результат.
Взяв веник духовный, я размел внутри себя всю эту кучу мыслей, вымел прежде всего помыслы тщеславия, мол, «у батюшки дети должны быть церковно-образцовые, что же люди-то скажут!», и поднял из мусора дельный вопрос: какой же в данном отношении «результат» может иметься в виду? Обдув и обтерев, так сказать, вопрос о рукав, я пришел примерно вот к каким выводам.
Нельзя замерить приобщение к свету евангельскому
Результатов приобщения ребенка к Церкви Христовой, и вообще жизни во Христе, мы можем вывести два, я определю их условно. Есть результат приобщения человека ко Христу, к свету евангельскому, к воздуху Царства Христова. И есть результат приобщения его к христианской религии.
Первый результат – неочевиден. Мы не видим, какими путями растет закопанное глубоко в землю зерно, мы не можем пересказать «глаголов Духа неизреченных» земным языком в полной адекватности, не можем замерить никакими приборами, как именно Бог ради нас «изменяет естества чин». Этот результат никакой статистике недоступен.
Второй результат – более-менее очевиден: ходит человек в тот или иной храм, постится-молится так-то или так-то, читает такую-то духовную литературу, позиционирует себя в православной среде так-то или так-то, доступен статучёту, то есть среди такого-то количества опрошенных по тому или иному религиозному вопросу попадает во столько-то процентов тех-то.
Первый результат – для жизни вечной в ее полноте, в первую очередь. Второй – в первую очередь для сегодняшнего, земного и тленного, периода жизни. Вторым – можно похвастаться перед людьми: смотрите, как мой ребенок хорошо себя ведет после причастия, как он ставит свечки, как он выучил молитвы, как он любит идти к батюшке под благословение, как он смирненько стоит на службе, как вдохновенно изобразил ангела на пасхальном утреннике, как он поступил в семинарию.
Первым – похвалиться невозможно, невозможно его просто вынуть из кармана и показать, об этом апостол Павел когда-то написал в послании к христианам фригийского города Колоссы: ««Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе» (Кол.3, 3-4).
Если кто-то, читая мной написанное, подумает, что я утверждаю только лишь первый результат, а второй уничижаю, в духе: «Батюшка-то протестантствует!..», тот будет неправ. И то нужно, и это необходимо.
Внешние формы христианской религиозности призваны помогать возрастанию «внутреннего человека во Христе», тут важны, по употребленному тем же апостолом Павлом образу, и вино, и кувшин: не будет кувшина – и драгоценное вино разольется в грязь. Другое дело, что между внутренним и внешним, первым и вторым, должны быть правильные соотношения.
Верить веруем, жить живем, а формул нет
Так вот, возвращаясь к вопросу о беременной маме: если она с верою и осознанно причащается Тела и Крови Христовых, то приобщается ли этих неизреченных Таин и дитя в ее утробе? Да, думаю, несомненно. Каким точно образом, какова формула? Вот этого мы не знаем. Попробуй, произведи точный химический, спектральный и прочий анализ любви или объясни в точнейших, раз навсегда данных, терминах тайну Триединости Бога!.. Сколько пытались люди, да не выходит. Верить веруем, жить этим – живем, а втиснуть в формулы – увы…
Отменяет ли такое «внутриутробное» причащение необходимость крестить ребенка и приобщать его к установленным формам церковности? Никоим образом.
Совершает ли верующая во Христа и любящая Христа мама насилие над свободой ребенка, приобщая и его ко Христу, сперва вместе с собой, когда он в утробе, потом неся крестить в младенческом возрасте, потом неся к Чаше, потом – уча молиться, и так далее?
На этот вопрос, о мере насилия и свободы, я затрудняюсь ответить однозначно, это у всех по-разному (да и еще смотря что иметь в виду под «насилием», нынче ведь иные попросту любое воспитательное действие в отношении ребенка спешат объявить «насилием»…). Но если она так делает – что ж, буди она благословенна. Главное, чтобы при этом любила ребенка и шла ко Христу, была с Ним – сама. По закону Божьему, по закону природы, ребенку все дается в первую очередь через маму и папу, ко всему, что с ними происходит, причастен и он.
Ребенок повторит путь Адама, покинувшего Эдем
Кстати, когда я крещу младенцев, то именно на это делаю упор в беседе перед крещением, понуждая мотать всё это на ус не столько крестных, а именно родителей чада: «Ребенку все потребное для жизни, по крайней мере до того времени, пока сам не станет на ноги и не придет пора перерезать незримую пуповину, не с неба сбрасывается Богом, а дается через вас, родителей.
Через ваши гены, ваше воспитание, ваше собственное внутреннее устроение, вашу любовь. В том числе – и для жизни во Христе… А уж вырастет – будет сам выбирать, что из этого понести во взрослую свою жизнь, обретая свою взрослую осознанную веру… Потому, как бы вы ни молились о ребенке, молитесь прежде всего – о себе самих.
Если вы сделали для него все, что могли – передайте Богу в руки, и не отчаивайтесь, если он в подростковом возрасте внешне отойдет от Церкви: он повторит путь Адама, покинувшего Эдем, чтобы через скорби и труды повзрослеть и обрести Христа, обрести путь в Его Царство, в жизнь взрослую и полноценную, в жизнь вечную.
Этот путь повторяет, так или иначе, каждый человек, вспомните, в чем-то этим путем когда-то шли и вы, дорогие мои…
Не бойтесь проявлений свободы в своем ребенке, свобода – часть образа Божия в человеке, но любите его, помогайте эту свободу направлять к добру и научите брезговать злом. Его путеводители ко Христу сейчас – именно вы, мама и папа, и никакие крестные, никакие батюшки и воспитатели этого не заменят, не перекладывайте это Богоданное бремя ни на кого, толку из такого перекладывания всё равно не будет… Сил вам, крепости, радости в этих трудах!».
Надо доверять жизни, в которой промышляет Бог
Крещение младенца я вижу неким данным ему авансом, одеждой на вырост, семечком, которое даст всходы, а тем паче – плоды, может быть, еще не скоро. Надо ли крестить вот сейчас, пока он у груди матери, или надо дождаться, пока войдет в сознательный возраст? Эти вопросы, которые, как известно, в истории Церкви вызывали немало споров, я считаю ненужными.
Надо – доверять жизни, в каждом дне и часе которой промышляет Бог наш. Как случилось в вашей конкретной ситуации, в вашей жизни, так, Богу содействующу, и делать. Как там на службе в ектении мы говорим: «Сами себе, и друг друга, и весь живот наш – Христу Богу предадим».
…Однажды я читал сборник древних кельтских монастырских уставов, составленный знатоком древней Ирландии, почитателем святых неразделенной Церкви, протоиереем Александром Шабановым. И там встретил любопытное упоминание: в древней христианской Ирландии было в обычае, в случае необходимости, крестить еще неродившегося младенца прямо в утробе матери, произнося соответствующие молитвы и возливая освященную воду трижды ей прямо на живот. В книге этот факт упоминается вскользь, не комментируется, и мне было бы интересно знать мнение о сем тех, кто наторел в православной премудрости куда более меня.
http://www.pravmir.ru/kogda-rebenok-povtorit-put-adama-pokinuvshego-edem/
